| Домашняя страница Георгия Жердева |
Тоня приподняла голову с подушки и, чуть приоткрыв глаза, скользнула взглядом по залитой солнцем бревенчатой стене. Дома. Уезжала ли она вообще отсюда? Может быть, и не было ничего - ни чужого города, ни дома чужого, ни странной бесснежной зимы? Но нет, было все это, было. Вон, у окна на стене приколото несколько открыток. Она сама слала их крестной с юга.
Как рвалась она отсюда! Думала, уезжает навсегда. Думала, начинается другая, взрослая жизнь, непохожая на прежнюю - простую, незамысловатую. Она и началась - в начале полярного лета, и полярным же летом - ровно через год - закончилась. Год прошел, а будто вчера, поеживаясь от холодного утреннего ветра, стояла она июньским утром на пристани в ожидании почты - газет, журналов и книг для своей библиотеки.
В лодке, плывущей к берегу от бросившего якорь корабля, углядела среди местных незнакомца в не по-здешнему яркой куртке. "Гостя тебе привез!", - крикнул председатель кооператива, выпрыгивая из лодки и подтягивая ее к берегу. Ясное дело, шутил. Какое мог к ней иметь отношение этот парень с рюкзаком? По зеленоватой бледности лица ясно было - не мореход. С виду крепкий, а едва стоял на ногах - так укачало. И кольнула ее неожиданная жалость - туго ему, видно, пришлось в такое волнение. Сама она морской болезни знать не знала. В детстве в лодке. Помогала отцу на тоне. Да и потом, когда отца не стало, случалось, выходила в море порыбачить. Умела обращаться с веслами и с баркасом. И зимнюю рыбалку любила, как станет лед, ходили с Колькой за кумжей и щуками на озеро.
Но оказалось, что она, Тоня, и в самом деле была нужна незнакомцу. Он писал серию очерков о старинных селах и промыслах Беломорья, потому его интересовала библиотека, в которой она работала. Сохранились ли подшивки газет за прошлые годы? Конечно, сохранились, куда им деться-то? А нет ли каких-нибудь старинных книг? Он несколько раз задал этот вопрос. Но откуда им быть-то в библиотеке? Старинные книги были у Стрельцовых, живущих на дальней тоне. И не о поморах они были, а церковные. Стрельцовы были из староверов. Все они здесь потомки староверов, которые, сберегая веру, бежали когда-то подальше от царских "милостей" и новых церковных уставов в северные земли. Но этого она говорить не стала. Незачем. Тем более, что дошли уже до библиотеки. Около которой парень, спохватившись внезапно, спросил, у кого можно остановиться на ночь. "Можно и у нас", - неожиданно вырвалось вдруг у Тони. В самом деле, места много. Они вдвоем с крестной жили. Хотя обычно всех приезжих к бабке Глафире посылали. Та скучала по уехавшим в город детям и внукам. Гость - хоть какое-то развлечение. И гостю хорошо, бабка не молчунья, поговорить любила. Выпьют водочки, так она и песню какую старую поморскую споет.
Тоня песен Игорю не пела, но везде поводила, все, что могла показать, показала. Через три дня, стоя на берегу в ожидании корабля, Игорь посмотрел на нее и сказал, как ей показалось, со значением, что обязательно еще приедет. Она не поверила. Мало ли кто чего говорит. Туристам тут все нравилось, всяк хотел еще раз приехать. Каково же было ее удивление и сколько тайной радости было, когда Игорь и вправду снова приехал! Через месяц, как и обещал. Опять вроде как в командировку от газеты.
На этот раз целых десять дней жил. Тут уж всем ясно стало, ради чего, а точнее, ради кого вернулся. Песни, заговоры, сказки поморские - только повод, а причина-то, вот она, рядом с ним, Антониной зовут.
Никто и не удивился, когда она ближе к осени в город засобиралась.
"А как же Колька? - спросила крестная, вытаскивая из печи пирог с рыбой, который испекла на дорогу. - Мрачнее тучи ходит, не вишь, что ли?" Что Колька? Молчун неповоротливый. Вместе в школу ходили. В детстве дрались даже. А Игорь - это совсем другое. Сердце ныло сладко, стоило подумать только, что, вот ведь, издалека приплыл за ней на корабле, как в той сказке - пусть и не под алыми парусами. Приплыл, чтобы забрать ее с собой. Крестной не нравился. "Чужой, он чужой и есть", - сказала, отворачиваясь. Понятное дело, не хотела Тоню от себя отпускать. Для нее отпустить - что потерять. А она уже теряла, знала, что это такое. Муж умер от инфаркта, а сын Май вместе с Тониными родителями сгинул в море, в один из осенних штормов катерок, на котором они плыли, разбило о камни. Тоне и жаль крестную, и остаться не может. "Не навсегда ведь еду, - сердилась, - и не за тридевять земель, а всего лишь в областной центр. Вон сколько наших в Мурманске. Работу найду и учиться дальше буду. Сама говоришь, высшее образование еще никому не повредило... на заочное поступлю". "Отговорки все это", - вздохнула крестная. Но пошла на почту, звонить в Мурманск троюродной сестре, просить, чтобы та приютила Антонину на первых порах.
Только Тоня поехала совсем в другой конец города. Чего идти к незнакомой тетке, когда у Игоря свое, пусть и съемное, жилье? Маленькая запущенная квартирка и без мебели почти, зато какой вид из окна! Район новостроек спускался с сопок уступами к морю, дом, в котором жил Игорь - на самом берегу. Весь залив как на ладони.
Вот с него-то, с залива, и подули в конце лета холодные и сырые арктические ветры.
Игорь теперь постоянно мерз, он был южанином. Тоня заклеила окна и делала все, чтобы их маленький дом стал как можно уютнее. Купила новые занавески, скатерть. Покрасила окна и пол. Игорь уходил на работу, а она ходила по магазинам. Вернувшись, часами смотрела в окно. Людей в городе много, а поговорить не с кем. Все чужие, все спешат. То ли дело в их поселке, где она всех и все знала.
Набравшись смелости, Тоня зашла в ближайшую школу, узнать, не нужен ли там библиотекарь. Завуч сочувственно покачала головой - нет. И добавила, лишив Тоню всякой надежды: милая девушка, вы здесь нигде работы по специальности не найдете. Это же город моряков, и почти у каждого есть жена. Знаете, сколько среди них женщин с библиотечным образованием?
А Игорь и не хотел, чтобы она работала. "Люблю возвращаться домой, где меня ждут, а не в пустую квартиру". Она купила толстую книгу с рецептами, каждый день ездила за свежей рыбой в магазин "Океан" и к приходу Игоря готовила что-нибудь вкусненькое. Он смеялся. "Ты меня балуешь! Лучше, чем в ресторане! От таких ужинов я скоро растолстею!" Но не толстел. Шмыгал носом от постоянного насморка.
Оба они были как те растения, которые посажены не на том месте. Когда за окном завыли осенние ветры и выпал первый снег, Игорь внезапно предложил переехать к его родителям. Они тоже живут в городе у моря. Только на юге. Тоня испугалась. Жить с его родителями? "Да они нормальные у меня, - рассмеялся Игорь. - И потом места там много, дом большой. Два входа, две кухни". "Зачем это?" - удивилась Тоня. Оказалось, что летом часть дома сдается курортникам. Поразмыслив, Тоня решилась.
Юг поразил ее. Октябрь превратился в один длинный большой праздник. Теплая, даже жаркая в середине дня погода, обилие зелени - какая же это осень? Лето, настоящее лето! А сколько фруктов и овощей на рынке, а какие яблоки в саду! Да что яблоки - виноград заплел весь двор, протяни руку, рви и ешь! Рай на земле! И родители Игоря приняли ее приветливо. Главное, не мешали, с утра уезжали на работу, возвращались после семи.
Пока Игорь не устроился в местную газету, они часто гуляли по городу. Не забыть, как он впервые привез ее к морю. Вместо грозной стихии, вместо серых волн, в октябре уже дышащих глубинной, вечной полярной стужей, увидела Тоня совсем другое - как ей почудилось, ласковое - море, что искрилось, играло всеми оттенками синевы и зелени под ярким южным солнцем. Ей загорелось искупаться. Купальника не было, да что с того, берег-то пуст. Но Игорь воспротивился, испугался: еще простудишься! Вода казалась ему ледяной - это в такую-то жару!
Да, странной была та, минувшая осень - с синим, высоким-высоким небом, со стрекотом последних цикад в сухой траве у забора из желтой ракушки, с яркими звездами, заглядывавшими в огромное, в полстены, окно по ночам. И ночи казались короткими, и дни мелькали, как солнечные пятна на морской волне. Взглядывая на календарь, висевший в их комнате над столом, она спрашивала себя иногда, уж не снится ли ей все это? И вправду ли уже ноябрь?
Но лето и на юге отступало. Все чаще небо становилось серым, зарядили дожди. Но дожди это все же не метели. Там, дома, на Севере, ее деревня все глубже погружалась в глубокие снега и в темноту полярной ночи, а здесь до нового года можно было ходить в туфлях.
Новый год встречали фейерверками. Ходили на дискотеку. Игорь подарил ей большого белого медведя в целлофановом мешке. "Как и ты, с севера мишка", - пошутил. Она взглянула на игрушку и ей, впервые за все эти месяцы, вдруг остро захотелось домой. Новый год праздник зимний, а тут снегом и не пахло, дождь за окном. Это было неправильно. Это стало тревожить. Но не только погода вызывала беспокойные чувства. Она и здесь не работала - места в библиотеках были заняты. Кроме того, родители Игоря прописывать ее не спешили. Не потому что не хотели - просто некогда было. Она мыла посуду, убирала дом, готовила ужин. Отец Игоря, вернувшись в работы, первым делом заглядывал на кухню, довольно принюхивался и, прежде чем усесться перед телевизором, с довольным выражением уплетал шаньгу за шаньгой. "Ну, что ты, зачем это? - восклицала мама Игоря, краем глаза озирая накрытый к их возвращению стол. - Это целый обед, а не ужин... Ты бы лучше почитала, фильм какой-нибудь посмотрела". Фильмов было очень много разных, были даже на иностранных языках с субтитрами. И книг было много. Но не читалось и не гляделось.
Игоря все чаще посылали в командировки, иногда его не было по нескольку дней. Тоня никогда не была слишком общительной, но даже ей сидеть в одиночестве становилось невмоготу. Она стала плакать, чего за ней раньше никогда не водилось. Заставший ее как-то в слезах Игорь никак не мог взять в толк, с чего она ревет, а она не смогла объяснить. Ей начал сниться дом. То она шла к нему через косогор, и никак не могла дойти, то видела его со стороны моря, стоя в баркасе. Ей снилась тоня, на которой она выросла, снилась река, прозрачная ледяная вода, журча, быстро бежала-скользила по каменистому ложу к Белому морю. Библиотека снилась, куда, как писала крестная, так и не смогли пока найти библиотекаря.
Ранняя южная весна Тоню уже не радовала. Ощущение было, что пришла она как-то не вовремя, вытолкав из очереди зиму. Не к месту было все это цветение.
"Я домой... ненадолго", - пряча глаза, объяснила Игорю.
"Хорошо", - торопливо кивнул он в ответ, тоже не глядя на нее.
Как внезапно все началось, так же внезапно и закончилось.
- Эй, лежебока, - сказала крестная, заглядывая в комнату. - Хватит спать-то. Тут к тебе гости.
- Кто? - Но крестной уже не было, только дверь в кухне хлопнула. Тоня взглянула на ходики - семь утра! - и стала торопливо натягивать платье, недоумевая, кто мог явиться к ней в такую рань. Ленка, что ли? Распахнула дверь и остановилась в проеме. В самом низу, на первой ступеньке высокого крыльца сидел Колька и держал на руках маленького черненького щенка.
- Здравствуй, - произнес, глядя на нее снизу вверх.
- Здравствуй, - откликнулась она, и нахмурилась, скрывая непонятно откуда взявшееся смущение. - Че не на работе-то?
- Да он тут уж третий день толчется! - усмехнулась крестная, неся из-за дома охапку дров для утренней топки. - Узнал, что приезжаешь, так и места себе и не находит!
- Сама не знает, че наговаривает, - сердито буркнул Колька, отворачиваясь.
Тоня спустилась вниз по деревянным ступенькам.
- Где взял? - кивнула на щенка.
- Из Умбы привез.
Тоня присела рядом с Колькой, оглядела сладкую парочку.
- Лохматый какой!
- Какой же он лохматый? - удивился Колька. - Вот, - протянул ей в щенка, который едва не тонул в его крепких ручищах. - Гладкий совсем...
- Да я не про него, - засмеялась Тоня, принимая щеночка. - Ты лохматый! Зарос, как...
Она не нашла с чем сравнить его соломенную скирду на голове.
- Так некому ж стричь было, - объяснил.
- Так уж совсем и некому, - поддразнила она, - В райцентре был? Был. Надо было в парикмахерскую сходить.
- Я голову свою, кому попало, не доверю, - пробухтел Колька.
- А если б я не вернулась? - тихо спросила она, поглаживая бархатную спинку. - Косу бы отращивал?
- Да знал я, что вернешься.
А если знал, чего не остановил-то, когда уезжала? - хотела она спросить. Но не спросила. Поднесла к лицу маленький теплый комочек и прижалась к нему щекой.
Через полчаса каждый проходящий мимо мог наблюдать такую картину: на деревянной табуретке посреди заросшего ярко-зеленой травой двора сидел, закутанный в старую простыню, Колька Стрельцов, рядом, щелкая блестящими ножницами, стояла Тоня, а вокруг них бегал маленький щенок и время от времени громко и радостно лаял.